Однако в случае с нашей последней Великой Войной, думаю, еще рано убирать огромные стопы ее кровавых страниц на дальнюю полку.
Возможно, что как только та кровь станет легендой, вероятность пролития новой крови многократно возрастет.
Всего пару месяцев назад меня пригласили на восточную Украину, в Луганск на проведение автопробега по тем местам, где 71 год назад воевал и погиб мой дед — гвардии ст. лейтенант Михаил Семенович Щелухин.
Кавалерийский корпус, в котором он воевал, был отправлен в двухсоткилометровый рейд по вражеским тылам с целью захвата крупного транспортного узла и помощи нашим войскам в освобождении Ворошиловограда (так назывался Луганск). В так называемый «Дебальцевский прорыв» — по названию железнодорожной станции, которую нужно было захватить.
Скажу сразу, что из 10 тысяч бойцов и офицеров вернулись из этого двухнедельного рейда не больше 3 тысяч. Стояла очень суровая зима – метровый снег, морозы ночью доходили до 40 градусов. А у кавалеристов вскоре закончились боеприпасы, питание, фураж. С неба их регулярно безнаказанно расстреливали немецкие самолеты, постоянно подходили свежие вражеские части. Связи с основными войсками и хоть какой-то поддержки не было.
Но наши бойцы сражались действительно героически. Противник был настолько озлоблен ожесточенным сопротивлением наших кавалеристов, что когда он захватил небольшой госпиталь, устроенный в одном из домов, то всех раненых бойцов немцы добили штыками. Потом были найдены останки бойцов с пробитыми штыками глазницами.
Через две недели боев было решено выходить к основным силам. Однако, вследствие спешки и неправильных решений, корпус пошел на прорыв по полям, насквозь простреливаемым немецкой пехотой и артиллерией. Впервые в той войне за один день было убито 2 наших генерала и один захвачен в плен. Наши конники верхом прорывались под пулеметные очереди, минометный и артиллерийский обстрел. В этом смертельном кошмаре обозы раненых просто бросали в перелесках, и люди умирали от холода и ран. Они просили своих добить их, но ни у кого не поднималась рука.
Еще несколько дней выходили остатки корпуса к своим. Как я уже писал, большая часть бойцов полегла в эти дни.
Я знаю день, когда погиб мой дед — 23 февраля 1943года. Я не знаю, как именно это было. Знаю только, что это была мученическая и героическая смерть. Ему было всего 27 лет. Его супруга — моя бабушка Антонина Федоровна — всю жизнь была верна деду и умерла всего 3 года назад, не дожив до своего столетия всего 2 года.
И дед соответственно мог быть рядом со мной — в детстве, в юности, уже в моем зрелом возрасте. Как много он мог дать мне! Но для меня все эти годы он был неким «мифом».
С помощью украинских поисковиков в прошлом году была сделана надпись на одной из братских могил с фамилией моего деда. И теперь есть место, где можно положить цветы и отслужить панихиду.
И с этого момента дед стал родным, близким, живым! Человеком, с которым я могу хотя бы заочно поговорить о чем-то очень важном.
И лично для меня украинский народ – народ самый братский. Защищая эту, нашу землю, погиб мой дед. Для меня Украина – это вторая родина. Я знаю десятки украинцев, которые ценят и хранят память о той Великой Войне. Они на свои средства, в свободное время, отрываясь от семей и работы, ищут останки наших бойцов. И если получается их идентифицировать, бережно передают родственникам. На их счету сотни с почетом перезахороненных воинов.
И мне и, думаю, миллионам россиян очень хочется, чтобы украинцы и мы, русские, да собственно все народы, жили в мире, чтобы никогда не повторилась трагедия семидесятилетней давности — война!
Сергей Карпов, генеральный директор
ГК «АЭРОПОЛИГРАФИЯ»
пакеты с логотипом, сувениры
www.aero-pak.ru
