С большим интересом прочитал новость об утверждении ассоциацией НАРСИ «отраслевого стандарта по качеству текстильной продукции». Скачав и изучив сам документ, я прежде всего обратил внимание на его обстоятельность и продуманность. И лишь затем в голову пришли мысли о целесообразности такого документа для бизнес-сувенирного сообщества и формах его реализации на практике.
«Стандарт» заканчивается логотипом компании «СТАН» и утверждением, что именно она является «разработчиком документа», что, с моей точки зрения, противоречит тексту и духу новости ассоциации НАРСИ, где пишется, что «Национальная ассоциация рекламно-сувенирной индустрии по инициативе компании STAN разработала» этот документ. Кто же на самом деле является разработчиком «Стандарта»? Это – не мелочь, далее объясню, почему.
В тексте новости также утверждается, что «Стандарт» является «общеотраслевым», хотя, насколько мне известно, разработка и утверждение подобных документов в Российской Федерации имеет определённую, закреплённую законодательством процедуру. Которая, в частности, определяет, что отраслевые стандарты имеют право утверждать органы госуправления (министерства), а не общественные организации, членами которых, к тому же, являются всего 40 компаний. Применение подобных документов, кстати, добровольное, предполагает «достижение при разработке и принятии стандартов консенсуса всех заинтересованных сторон». В данном случае, как следует из новости НАРСИ, к обсуждению документа были приглашены представители четырёх компаний, кроме авторов «Стандарта». Не маловато ли для «общеотраслевого»?
Законодательством РФ определены не только вышеуказанные процедуры, но даже внешний вид подобных документов: «Стандарт должен содержать: титульный лист; предисловие; содержание; введение; наименование; область применения; нормативные ссылки; необходимые определения; используемые обозначения и сокращения; требования, нормы, правила и характеристики; приложения; библиографические данные». Представленный и утверждённый НАРСИ «Стандарт» отвечает этим требованиям лишь частично, хотя, во-многом, именно определённый законом состав документа гарантирует возможность его практического применения. Тексты цитируемых мной законодательных актов и правил обрамлены кавычками, что означает прямое их копирование с оригиналов. Они не являются секретными и не хранятся в заветных сейфах ответственных чиновников. Почему же за два года подготовки утверждённого «Стандарта» никто из разработчиков не догадался ознакомиться с правилами? Халатность? Безразличие? Но ведь догадались же действительные разработчики данного документа заглянуть во все те ГОСТы, которые перечислены в «Стандарте». Хотя бы для того, чтобы скопировать оттуда большинство текстов документа. Не стану обсуждать в рамках этой статьи целесообразность разработки документа, повторяющего почти слово в слово ГОСТы, будем считать, что у авторов такие мотивы были. Но факт остаётся фактом.
В российской практике стандартизации имеется ещё и такая форма деятельности, как «Акты общественных организаций», законодательное регулирование которых вполне соответствует утверждённому ассоциацией НАРСИ «Стандарту». Однако, «рекомендации и правила, изложенные в них, используются на предприятии добровольно по решению руководства». По сути, даже ГОСТы, которые являются государственными стандартами, не являются обязательными к исполнению, за исключением некоторых особых случаев. Добровольность, скорее всего, связана с тем, что система стандартизации сегодня — больше инструмент маркетинга и конкурентной борьбы, чем экономического регулирования, и совсем не служит целям, описанным в сообщении НАРСИ: «инструмент, который повысит общий уровень взаимодействия всех игроков рынка с конечными Клиентами и предотвратит различные вариации потребительского экстремизма, а также недобросовестное поведение ряда компаний». Как авторам документа видится исправление поведения «ряда компаний» с помощью описания изъянов текстильных изделий в документе, не обязательном к исполнению?
Ни для кого не секрет, что пошив текстильных изделий для проморынка осуществляется в странах с низкими затратами на труд, а значит, и с низким уровнем ответственности работников по отношению к результатам своего труда. Объёмы производства на таких предприятиях настолько значительны, что никакого тотального контроля качества организовать там просто невозможно. Такое мероприятие остановило бы весь бизнес. К тому же, даже самые строгие международные сертификаты качества допускают наличие брака до 5%. Это, на самом деле, много, и вполне может быть основой для выборочного контроля.
Крупные оптовики также не станут проверять получаемые от производителя изделия тотально. На их складах может находиться до нескольких сотен тысяч текстильных изделий одновременно, и тотальная проверка качества в рамках, хотя бы, обсуждаемого «Стандарта» застопорила бы продажи оптовика навсегда. Либо стоила бы так дорого, что продажа этих изделий потеряла бы всяческий смысл.
Дилер, покупающий сто или тысячу текстильных изделий, также не станет их проверять. В силу тех же причин рентабельности своей деятельности: маленькие заказы чаще всего являются следствием ограниченных ресурсов. В лучшем случае, самые вопиющие пороки продукции сможет заметить человек, непосредственно производящий нанесения на текстильных изделиях. Людей этой профессии навряд ли получится заставить проверять изделия по параметрам, изложенным в «Стандарте», и это означает, что единственной инстанцией, которая реально имеет возможность заметить пороки является даже не тот, кого в нашей отрасли принято называть конечным заказчиком, а непосредственный потребитель этого изделия. То есть, тот, кому оно будет подарено или вручено на других условиях, нашим конечным заказчиком. И вот тут-то и начинается самое интересное. Далеко не каждый потребитель пожалуется на брак, особенно, полученного в подарок изделия (дарёному коню… и т.д.).
Но если даже такое случилось, и дилер получил от своего конечного заказчика недоброе письмо с перечислением дефектов проданных ему изделий и эмоциями по этому поводу, то что последует за этим? Оптовик, даже обязавший себя исполнять требования «Стандарта», бракованное изделие, скорее всего, назад не возьмёт. По причине того, что оно испорчено нанесением. А условием компенсации, как правило, является возврат изделия. В этом порочном кольце дилер выглядит самой подходящей фигурой на роль козла отпущения!
Кто же в итоге лишится своих денег? Конечный заказчик? Вряд ли! У него есть полное право, часто закреплённое письменным договором, получить качественный товар, поэтому он с лёгкой душой вернёт бракованное изделие дилеру. Да и дилер не станет портить отношения со своим клиентом из-за мелочи. Оптовик? Тоже вряд ли. Мы неоднократно наблюдали на какие изобретательные аргументы способны оптовики, когда их уличают в поставке некачественного товара: тут и дилер слишком мало заказывает; и кто он вообще такой, этот дилер; и конечный заказчик сам сломал, порвал и испачкал… И чего только ни придумают… Даже те сторонние наблюдатели, которые решались рассказать публично о подобных ситуациях, попадали вследствие этого под такую грубую раздачу, что даже мечты о каком-либо диалоге на эту тему в нашей отрасли кажутся несбыточными. В общем, как ни крути, единственным потенциальным ответчиком в этом процессе является дилер. Это он делал нанесение, и он же не проверял качества полученного товара. Исходя из этого, именно дилер заинтересован более других в наличии какой-либо системы обработки рекламаций, связанных с браком текстильных изделий. Но, скорее всего, не в форме такого подробного и многомудрого документа, каким является «Стандарт», а просто в форме какой-либо гарантии от поставщика о компенсации за поставленный брак на любой стадии его использования. Всё остальное выглядит, по меньшей мере, излишним, а если положить руку на сердце, то вообще профанацией и формализмом.
И если уж неугомонная душа требует формальных правил, закреплённых на бумаге, то скорее всего документ должен иметь форму некоего стандарта качества предприятий, торгующих текстильными изделиями, а не самих изделий. Частью его вполне может стать текст об изъянах и пороках этой продукции, а основной мыслью, всё же, та, что предприятие-поставщик гарантирует своим клиентам качественный товар и качественное обслуживание, и если в товаре найдутся те или иные дефекты, то ответственность за них будет нести поставщик, а не посредник.
Сам по себе «Стандарт» не вызывает никаких негативных эмоций, и если компания «СТАН» собирается соблюдать ими же разработанные правила, то это достойно лишь всякого уважения. Российское законодательство не препятствует предприятиям создавать собственные стандарты, которые затем этим же предприятием и соблюдаются. Пожалуй, самым большим недостатком документа является его же самое большое достоинство — он хорошо и детально проработан. И поэтому, с практической точки зрения, абсолютно неисполним. Одно дело, когда поставщик текстиля берёт на себя обязательство компенсировать своим заказчикам поставку бракованных изделий по признакам, описанным в «Стандарте», и совсем другое – «не допускать», как сказано в документе, наличие таких пороков в продукции.
Если уж речь зашла о недостатках документа, то за исключением одной, пожалуй, опечатки и нескольких не до конца доработанных пунктов, текст выглядит вполне достойно. Вероятная опечатка (есть вариант, что это термин, который мне незнаком, как, например, и «бель») содержится на странице 7 в пункте, гласящем: «Пятна, брюзги, промочки, бель, затеки». Если авторы имели в виду «брЫзги», то ошибку стоит исправить. Недоработанными выглядят пункты «Разнооттеночность полотна между партиями» и «Опал». В обоих случаях допускаются определённые отклонения, однако, о методах их измерений не сказано на страницах «Стандарта» ни слова. Для документа с таким названием это недопустимо. Если есть указание на параметр, то должны быть определены методы его измерения. Например, чем можно измерить отклонение цвета в процентах? Известные мне спектрофотометры и денситометры в процентах не считают. Тогда чем? Или, чем измерять «изменения и ослабления», и каковы допустимые значения этих изменений? Недоработки, конечно, мелкие, и, казалось бы, ими можно пренебречь. Однако, учитывая с какой ГОСТовской точностью описан инструмент для измерения других пороков изделий: «измерения пороков производят линейкой или рулеткой с ценой деления 1 мм», вполне логично предположить, что более профессиональный, а значит, менее известный широкому кругу пользователей, инструмент для определения отклонений цвета, должен быть обозначен, по крайней мере, с такой же детализацией.
Стандарты, как правило, пишутся для производственных компаний. В России, насколько мне известно, производится мало текстильных изделий, и ещё меньше изделий для проморынка. Учитывая объёмы производимых изделий, а также популярность этих изделий среди заказчиков, создание «Стандарта» кажется «стрельбой из пушек по воробьям». Стоило ли тратить два года на разработку документа, к которому присоединились лишь две компании и вряд ли присоединится больше пяти?
Тем не менее, желание НАРСИ принять на себя роль разработчика этого «Стандарта» вполне понятно, ибо в разделе сайта «Задачи ассоциации» эта работа указана первой: «Разработка профессиональных стандартов рекламно-сувенирной индустрии». Вот, значит, и стараются изо всех сил — разрабатывают. Не спрашиваю, чем удалось заколдовать руководство компании «СТАН», подвинув их из разработчиков «Стандарта» в авторы «инициативы», хотя само содержание документа говорит за себя – его разрабатывали профессионалы-текстильщики, а не функционеры ассоциации, пусть даже приторговывающие чужими футболками.
Воспользовавшись удобным моментом (чтение новости), я заодно ознакомился с сайтом НАРСИ, который ранее за ненадобностью не посещал. Несколько удивила фраза из «Миссии»: «НАРСИ является единственной общественной организацией, объединяющей профессионалов рекламно-сувенирной индустрии в России». Дело даже не в том, что при явном наличии в отрасли ассоциации МАПП (с 1999 года!) и Промогруппы при ассоциации АКАР, утверждать такое, по меньшей мере, глупо и слишком агрессивно. Но, в первую очередь, это не делает чести самой ассоциации. Если НАРСИ не замечает других общественных организаций вокруг себя, то как можно считать её профессиональной, а если намеренно не хочет их считать подобными себе, то это признак комплекса превосходства и в высшей степени незаслуженного высокомерия — черт, не вполне характерных и подходящих общественной организации. С учётом того факта (именно не мнения), что часть членов НАРСИ являются либо участниками Промогруппы АКАР, либо МАПП, утверждение о своей исключительности можно вообще считать признаком плохой ориентации в пространстве промобизнеса. Ко всему прочему, утверждение вступает в конфликт с тем, что сказано на другой странице того же сайта о преимущества членства в НАРСИ: «Авторитет и признание ведущей отраслевой ассоциации на рынке промоиндустрии». Так всё-таки, «единственная» или «ведущая»? Если «единственная», то зачем вообще страница о преимуществах – эксклюзивность гарантирует выгоды, а если «ведущая», то уже самое время поделиться с отраслью результатами, так сказать, тем, куда привела отрасль ведущая её ассоциация.
С наилучшими пожеланиями, Лео Костылев
