«Праздник, первичная форма человеческой культуры»
М.М. Бахтин
Любой народ существует для выполнения какой-то миссии, а таковая может существовать только до тех пор, пока жива культура, иными словами, самобытность этого народа. Философы XIX-начала ХХ века пытались сформулировать миссию для русского народа, но, к сожалению, так и не успели, смытые революционной смутой.
СВЯТКИ. РОЖДЕСТВО. НОВЫЙ ГОД
Никто не знает, когда в России появился праздник Святок, и даже о самом названии имеются лишь версии. Христианская церковь производит слово от «Святых недель», то есть, связывает его непосредственно с рождением и первыми днями жизни Христа. Беда только, что сам праздник Святок намного старше христианства. К тому же, в русской праздничной традиции имелись ещё одни Святки – летние, которые в народе звались Зелёными святками.
Праздники, связанные с солнечным циклом – дни равноденствия и солнцестояния, а именно это и составляет историческую сущность Святок, отмечались людьми с незапамятных времён. Солнечный культ, пожалуй, самый стойкий из мировых праздничных традиций. Имеются сведения о таких торжествах в Египте уже 6 тысяч лет назад, а в Индии, скорее всего, традиция ещё старше. Славяне, как и кельты, германцы, древние греки и римляне – все отмечали солнечные фазы длительными весёлыми празднествами. Претерпевая многочисленные трансформации с течением времени, культ Солнца, в тех или иных формах, сохранился до наших дней, подчас преодолевая немыслимое сопротивление со стороны властей и религий. У славян день зимнего солнцестояния или рождения нового Солнца в конце декабря, был и Колядой, и Рождеством Христовым, а теперь в России сконцентрировался на праздновании Нового года. А ведь он и изначально был праздником нового года, только солнечного, а не календарного, как теперь. Весеннее равноденствие отмечалось Масленицей, летнее солнцестояние – Купалой, а осеннее равноденствие – праздником Таусень, который был днём богини Лады.
Коляда (или Коледа) предположительно был одним из ранних славянских богов, хотя, никаких письменных источников того времени не сохранилось, поэтому утверждать это как факт было бы неправильным. Зато почти до самого нашего времени дожили «колядки», обряд, перешедший из языческих Святок в Рождественские. Колядовали в России в Сочельник, то есть в ночь на 25 декабря. Молодёжь собиралась группами. Как правило, в этой группе были и ряженые – парни, одетые в вывернутые тулупы, в масках из бересты, часто с приделанными рогами. Молодёжь отправлялась с песнями по деревенским домам, добывая съестное в приготовленные для этих целей мешки, в обмен на пение поздравлений сопровождаемое танцем. Исследователь русского быта И. Шангина так описывает смысл колядования: «Приход колядующих в древности воспринимался как приход из иного мира умерших предков к домам потомков, а одаривание их – как жертвоприношение в надежде на помощь и защиту в наступающем году. В XIX – начале XX в. колядование по-прежнему оставалось одним из важных святочных обрядов, глубинный смысл которого, однако, был уже утрачен». Похожее действо происходило и в новогоднюю ночь, которая до революций называлась Васильевым вечером (в христианской традиции). Только тогда по деревням ходили дети, пели другие песни и носили с собой сделанную из бумаги восьмиконечную звезду на длинной палке. И называние у этого действа было другим – Славление. Поскольку дети были одеты в белые одежды, подобно ангелам, а тексты их песен были христианскими, скорее всего, Славление является неким переосмыслением древних колядок, что не умаляет красоты этого действа.
Собственно, подобные шествия с пением и с получением награды за это, происходили не только в Святки, но и в другие праздники солнечного цикла, однако в красочном письменном изложении дошли до нас только гоголевские рождественские колядки. В жестоко урбанизированном мире практически не осталось места для подобных действ, хотя в Финляндии эта традиция сохранилась до сегодняшнего дня. В день Вербного воскресенья маленькие дети, переодевшись ведьмами и лешими (что свидетельствует о древности традиции), ходят по квартирам многоэтажных домов с веточками вербы, украшенными разноцветными лентами, выговаривая нестройным детским хором определённые слова и получая за это заранее приготовленные для них во всех домах конфеты и другие сладости. Пришло это действо, как утверждают сами финны, из Карелии, жители которой всегда были православными, а называется оно «Вирпоминен» и происходит от нашего слова «верба». Не от этого ли произошли и русские слова «вербование», «вербовка», которые теперь имеют совершенно иной смысл.
В обрядовости Святочного времени, называемого по-разному, но имеющего одну традицию по всей Европе вообще наблюдается больше общего, чем различного. Везде «гуляют» две недели и делают примерно одинаковые вещи. На первой неделе Святок много едят, а на второй – много гадают. Первая неделя считается «чистой», а вторая – «нечистой». Почти во всех европейских странах в это время едят свинину. В России тоже было принято подавать поросёнка зажаренного целиком или свиную голову в уксусе или под хреном. Шведы также подавали свиную голову, украшенную яблоком во рту. В Финляндии готовили свиной окорок, а датчане ели поросёнка целиком и пекли печенье в форме свиньи, украшая его различными узорами. На Севере России было также принято печь пряники в форме домашних животных. Везде испечённые изделия сохраняли до конца Святок, а иногда и хранили многие годы. Скандинавские Святки называются «Йол» или «Йул» (Jol, Jul), от них слово перешло и к финнам, которые называют это время «Йоулу» (Joulu). Общим у скандинавов, финнов и русских является также то, что подарки в это время приносит не Святой Николай, как это происходит в большинстве стран Европы, а другой персонаж, никак с Николаем-Угодником не связанный. В России – это Дед Мороз, сравнительно новое действующее лицо, а в Финляндии «Йоулупукки» (Joulupukki). Первая часть слова уже знакома и означает святочное время, а вторая значит «козёл». Его и изображали ещё сто лет назад в виде козла. И был он совсем не добрым, и подарки дарил далеко не всем детям. Финские дети ещё моего поколения, этого персонажа боялись больше, чем ждали, так как он, приходя, выяснял сначала у родителей, был ли ребёнок послушным в течение года, и только потом решал, достоин ребёнок подарка или розог. Считается, что появление этого персонажа было связано с традицией ряженых, и приходил он в финские дома не вначале Святок, а в самом конце, в последний день. Его было принято угощать объедками праздничных блюд. Таким образом хозяева прощались со святочным временем и решали проблему объедков «праздничного стола». Я же уверен, что «Йоулупукки» старше финского «козла», и имеет отношения к ряженым лишь постольку, что те изображали более древнего персонажа Святок. Во многих скандинавских и славянских языках существует созвучное слово, означающее специальных святочных бесов и чертей. В Исландии их называли «Puki», в Ирландии – «Pooka», а в России – «Бука». В задачи этих бесов, как раз, и входило пугать детей. Букой их пугали в России ещё в начале ХХ столетия. Именно в Буку наряжались ряженые, и именно они являются прообразом финского Деда Мороза – Йоулупукки.
Но есть и ещё один, смешанный вариант. Когда Святой Николай (или Санта-Клаус) приходил к детям вместе с Крампусом, рогатой антропоморфной персоной, пугающей детей и наказывающей их за плохое поведение. Однако, на двоих персонажей по одному и тому же поводу, хватило фантазии только у зажиточных жителей Центральных и Восточных Альп.
Как видим, ряженые в святочное время ходили не только по российской земле. «Поведение ряженых на святочных вечерках, которые устраивались в течение всех святок, было несколько иным. Если при обходе домов они играли роль артистов, пугавших, веселивших и развлекавших зрителей – хозяев, то во время игрищ молодёжь, зачастую тоже переодетая, и приходившие ряженые, сливались в едином веселье, где не было зрителей, а все становились участниками общих игр» – отмечает И. Шангина.
Высокомерные европейцы считают, что традицию празднования Святок славянам принесли римские легионы, так как в Риме в те времена был распространён культ бога Митры. Митра родился 25 декабря, и, скорее всего, это повлияло на дату рождения Иисуса Христа, но никак не могло быть связано со славянскими Святками, так как сам митраизм пришёл в Рим из Ирана, занесённый туда индийскими ариями. Те же арии широко распространились по территориям, населённым славянами, германцами и скандинавскими племенами, так что если Святки и имеют что-либо общее с культом Митры, то, всяком случае, не римляне его на славянских землях распространяли. Вообще, если я изучал правильную историю, то римляне просто никак не могли успеть сильно потревожить славян, и всё римское влияние на славянскую культуру, так или иначе, шло через Византию.
Как уже отмечалось выше, государственная власть и христианская церковь боролись с народными праздниками, считая их поводы следствием дикости народа, а почитаемые божества – идолами. Учёные предполагали, что древние предки наши идолизировали явления природы, «сотворяя из них кумиров», что не приветствовалось Библией. Вот, например, мнение профессора Болотова, высказанное им в конце XIX века: «Язычество, с которым ведёт борьбу Церковь, есть не только религия, но и сложившийся известным образом быт. Установить христианский праздник в день праздника языческого значило созвать христиан в церковь и поставить их под влияние таких воспоминаний, что для многих становилось потом психологически невозможно участвовать в языческих праздниках».
Странно лишь то, что ни учёные, ни горячо ратовавшие о забвении народных праздничных традиций христианские деятели, не искали ответов на назойливо возникающие вопросы: почему люди, практически, всего населённого людьми пространства планеты, находили одинаковые поводы для «идолизации» и праздновали одни и те же праздники в одно и то же время, несмотря на различия климатических, экономических, политических и социальных условий? А также: почему в течение вот уже более тысячи лет наличия христианских праздников, которые в большинстве своём календарно «накрыли» собой предыдущие – народы не забывают своих традиций и продолжают, например, красить яйца на Пасху и готовить свиной окорок на Рождество. Какой же силой обладают верования «диких» народов, что никакая борьба и переименования не могут уничтожить их совсем? Даже в советские времена, когда запрещены были как традиционные народные, так и христианские праздники, люди СССР чётко знали, когда наступит Пасха, и умели приготовиться к ней как положено. Праздник Коляды исчез, но в традиции Рождества Христова остались колядки. На время Купалы наложился праздник рождества Иоанна Крестителя, крестившего верующих водой и удачно вписавшийся в более древнюю купальную традицию, образовав в некоторых славянских странах праздник Ивана Купалы и в эту ночь люди продолжают жечь костры и прыгать через них, а также купаться ночью. И. Снегирёв, один из энтузиастов возрождения народных традиций не вопреки христианству, но вкупе с ним, писал ещё в начале XIX века: «Различествуя по цели и сущности своей от церковных, христианских празднеств, древние праздники народа остались от древнего его быта, как отечественные обычаи, обратившиеся в игру его жизни».
Многие персонажи российской истории оставили по себе память, связанную, в том числе, и с празднованием Святочно-рождественского времени. Вот какой рассказ приводит другой знаменитый русский этнограф А.Терещенко о Святках Ивана Грозного: «Надевание личин и переряживания составляли собственный предмет святочных увеселений, которые царём Иоанном IV часто превращались в страшные зрелища. Законодатель великого дела – «Стоглава» – ездил по Москве со своими опричниками в скоморошных, шутовских и чудовищных нарядах. Собачьи головы и мётлы были привязаны к сёдлам в ознаменование того, что грызут царских лиходеев и метут Россию. Боярин кн. Михаил Репнин, видя царя, упоенного во дворце крепким мёдом и пляшущего со своими любимцами в личинах, заплакал от горести. Иоанн хотел надеть на него маску, но Репнин вырвал её, растоптал ногами и сказал: «Государю ли быть скоморохом?» Царь велел умертвить его, когда он молился в церкви! …В одно время опричники вломились в дома многих знатных людей, выбрали известных красотою жён, увезли из города и представили царю: он избрал некоторых для себя, прочих уступил своим любимцам и ездил с ними вокруг Москвы в безобразных переряживаниях: жёг усадьбы опальных бояр, даже истреблял скот, и при обыкновенных восклицаниях своей дружины: «Гойда! гойда!» возвращался в Москву, повелев ночью развести жён по домам: некоторые из них умерли от стыда».
По-видимому, не желал отставать в организации праздников от старшего товарища и другой русский монарх Пётр Первый, в деяниях которого наблюдались очень похожие мотивы. У Д. Мережковского читаем: «Сия потеха Святок так происходит трудная, что многие к тем дням приуготовляются, как бы к смерти». Сохранилось несколько воспоминаний современников о святочных потехах Петра и его «Всешутейшего собора», пародировавшего в самых отвратительных формах церковные традиции и обрядовость. Пьяные аристократы во главе с монархом, ездили по домам знати и купцов, исполняя там шутовские и застольные песни, пили и ели, глумились над хозяевами, называя своё действо «славлением».
Тем не менее, видимо, именно Петру I мы обязаны появлением в русской Святочно-рождественской традиции ёлки. Пётр Первый перенёс празднование Нового года в России с первого сентября на первое января, по европейскому образцу, и приказал встречать начало нового года огнями и фейерверками, а дома украшать ветками хвойных деревьев. Поскольку ослушаться его приказов было так же опасно, как и оказывать сопротивление действиям Ивана Грозного, ёлка быстро вписалась в святочную традицию. «Колядские забавы хотя совершаются во всей России, однако в местах, где живут иностранцы, особенно в столице, вошла в обыкновение ёлка. В Европе существовал с давних времён обычай одаривать детей какими-нибудь подарками перед Рождеством Христовым и на новый год. Нет семейного дома в Петербурге, где бы не праздновали ёлки. Есть ещё обычай, что дети в этот день и новый год говорят поздравительные стихи своим родителям, в коих выражают непритворную к ним свою любовь, желают им наслаждаться здоровьем, долго жить и заключают тем, чтобы их одарили» – отмечал Терещенко в первой половине XIX века.
Упоминаемый цитируемым автором обычай европейцев одаривать в эти дни детей имеет не такую давнюю историю, как это можно представить из текста. Первоначально подарки было принято делать в день Святого Николая, который приходится на 6 декабря по юлианскому календарю. Святой Николай жил в III веке в Малой Азии на берегу Средиземного моря. Происходил он из богатой семьи, но всю жизнь помогал бедным, за что и был канонизирован после смерти. О милосердии и заступничестве Николая-Угодника ходит много легенд, одна из которых гласит, что некий бедный отец семейства никак не мог прокормить трёх своих дочерей и решил отдать их в чужие руки. Прослышав об этом, Святой Николай пробрался в дом и спрятал мешок с монетами в дымоходе. У камина в то время сушились чулки (башмаки, по другой версии) дочерей, и когда утром они проснулись, их старые чулки были наполнены золотыми монетами. Легенда эта стала настолько популярной, что возникла традиция в канун дня Святого Николая развешивать чулки у камина (в других странах дети выставляют свою обувь на крыльцо), в которые заботливые родители складывали подарки для своих детей. Со временем традиция дарения подарков детям переместилась на Рождество.
В России Николай-Чудотворец также является одним из самых почитаемых святых, и день Николы Зимнего всегда был одним из самых главных праздников года. В этот день, например, в дореволюционной России генерал-губернатор Великого Княжества Финляндского устраивал ежегодный бал для финнов, чем-либо отличившихся в течение года, и вручал им российские ордена, медали и денежные премии. Торжества 6-го декабря в день Николая-Чудотворца, по-видимому, так запали в душу финнам, что, несмотря на то, что их парламент принял декларацию о независимости 4 декабря 1917 года, а получил заверение легитимности этого решения за подписью Ленина 31 декабря того же года, День независимости Финляндии отмечается 6-го декабря. И в этот день президент страны устраивает бал, полностью повторяющий генерал-губернаторский, а перед этим весь день вручает государственные награды.
Может быть, из особого уважения к этому святому, в России не прижилась идея, чтобы Николай-Чудотворец бегал из дома в дом с мешком подарков за спиной, поэтому Дед Мороз никакого отношения к Святому Николаю не имеет. Современная публицистика пытается искать корни возникновения образа Деда Мороза в далёких языческих временах, выводя его из бога Велеса. Какими-то прообразами современного Деда являются Мороз Иванович из одноимённой сказки В. Одоевского и Морозко из народной сказки, однако, естественно, эти персонажи не могли играть никакой роли в Рождественских праздниках дореволюционной России, ибо никак не соотносились с христианскими образами. Вот и получается, что Дед Мороз – чисто советское изобретение, и исключительно связанное с празднованием Нового года в его советском, и теперь уже постсоветском формате. Тогда ему в помощницы образовалась и Снегурочка. Ведь по легенде Снегурочка – внучка Деда Мороза, но тогда кто же её родители? Для сталинских времён было вполне нормальным, что ребёнок не знает, кто его родители. Живёт с дедушкой, который тоже не решается о них рассказывать, да и сам ребёнок спрашивать о маме и папе не решается. Просто боится. Но теперь-то?!
Зато родители американского Санта-Клауса хорошо известны всему миру – это «Кока» и «Кола», создавшая этот образ исключительно в коммерческих целях, и взяв его прообразом персонаж поэмы Клемента Мура. Кстати, знает ли кто-нибудь, что самый популярный в мире сахарный напиток носит в себе названия двух наркотических растений – латиноамериканской коки и африканской колы? Воистину, два минуса при умножении дают плюс (если, конечно, «Кока-Колу» можно «упрекнуть» в чём-то позитивном, кроме прибыли, которую она приносит своим хозяевам). Своё имя американский Дед Мороз получил также от Николая-Угодника, но в голландском его варианте – Синтер Клаас. Каким образом «пепел Клааса» стукнул в сердца рекламистов «Кока-колы» теперь уже не отгадаешь, но, вероятно, это как-то связано с тем, что именно в это время маркетинг обратил внимание на детей как потенциальных потребителей, зомбировать которых казалось более дешёвым делом, чем их родителей.
Вполне понятно, почему Новый год так быстро стал самым популярным торжеством года. Это единственный праздник (и до сих пор), не имеющий ни политической, ни религиозной подоплёки. Празднование его никого не может оскорбить или обидеть. Он не дискриминирует никакие группы населения. И, тем не менее, борьба вокруг Нового года не прекращается.
Когда коммунисты в 1918-м году решили перейти с юлианского летоисчисления на григорианское, русская православная церковь осудила этот шаг и оставила свой календарь без изменений. Мне хорошо понятна мысль иерархов церкви того времени, ибо русский крестьянин, которых в стране ещё оставалось подавляющее большинство, просто не знал другого календаря, кроме календаря христианских праздников. Поэтому все сельскохозяйственные работы проводились не по числам месяцев, а «на Петровки» или «на Илью». Вся крестьянская жизнь пошла бы в одночасье прахом, если бы праздники вдруг сдвинулись на две недели. Однако, почему современная православная церковь продолжает упорствовать в сохранении юлианского календаря, мне никак не уразуметь. Крестьяне уже давно умеют пользоваться календарём, да и сколько их осталось-то?! Половина христианских праздников привязаны к лунному календарю и проводятся, в любом случае, в разные календарные даты каждый год. Так чем может им помешать смещение туда или сюда?
Празднование Нового года приходится на время рождественского поста и Церковь, вопреки здравому смыслу, не желает вернуть нормальный ход вещей, когда Рождество Христово праздновалось бы 25 декабря, и накануне его заканчивался бы пост. От этого выиграли ли бы исключительно верующие православные христиане, которые могли бы, не нарушая поста, справлять приход нового года, как старую народную традицию.
С наилучшими новогодними пожеланиями
Лео Костылев, март 2016